Крот 3. Сага о криминале - Виктор Мережко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей остановил изображение, осмотрел собравшихся.
– И все-таки, зачем он ищет человека для связи с ФСБ?
Оборотни
Следователь, допрашивавший Анну, был молод, хорошо одет и меньше всего походил на традиционного милицейского «следака», замотанного и уставшего.
Анна, в байковом синем халате, сидела на привинченном к полу стуле, смотрела на розовощекого парня мягко, снисходительно.
Через зарешеченное окно камеры мягко пробивалось нежаркое солнце.
– Сколько лет вы прожили с Ильей Борисовичем Горбуновым? – спросил следователь, набирая текст на компьютере.
– Много.
– Если можно, конкретно.
– Не помню… Лет пять, наверно.
– Шесть.
– Правильно, шесть.
– Между вами случались ссоры?
– Редко.
– По какому поводу главным образом?
– По любовному.
Следователь несколько удивленно посмотрел на женщину.
– Если можно, объясните.
Анна печально усмехнулась:
– А что тут объяснять? «Я тебя люблю, ты меня нет». И наоборот.
Парень удовлетворенно кивнул, после чего набрал ответ на экране.
– С Сергеем Андреевичем Кузьмичевым имеете родственные отношения?
– Да, это мой муж… Бывший.
– Почему расстались?
– Так сложилась жизнь.
– А если поподробнее? И поискреннее?
Допрашиваемая тяжело вздохнула, приложила ладонь ко лбу.
– А вы можете поподробнее и поискреннее? Меня держат здесь больше месяца и только первый раз вызвали на допрос. Почему? Ведь я убила человека.
– Это не ко мне, – ответил следователь. – Это к начальству… – Он набрал что-то на компьютере, уточнил: – Значит, ваш случай далеко не ординарный… – Внимательно посмотрел на подследственную. – Да, вы убили человека. Что послужило главной причиной такого поступка?
– Вам это важно знать?
– И мне, и следствию.
– Есть темы, которые лучше не затрагивать.
– Почему вы так считаете?
– Вам известно, кем работал покойный Илья Борисович Горбунов?
– Да, он был офицером ФСБ.
– А вы… вы сами имеете отношение к ФСБ?
Следователь усмехнулся:
– Я не обязан отвечать на ваши вопросы.
– В таком случае я не обязана отвечать на ваши.
Анна отвернулась к зарешеченному окну, давая тем самым понять, что отвечать будет сухо, протокольно.
Следователь побарабанил пальцами по клавиатуре, поднял на женщину глаза:
– Вам известно, где находится ваша дочь?
– Нет.
– Вы хотели бы получить свидание с ней?
– Нет.
– С Кузьмичевым?
– Нет.
– Почему?
– Свидание было. Достаточно.
– Вы намерены взять адвоката?
– Нет.
– Почему?
– Не вижу смысла.
– У вас есть претензии к следствию?
– Нет.
– К администрации СИЗО?
– Нет.
– Вы хотите вернуться к разговору о мотивах преступления?
– Нет. Больше я не скажу ни слова. Я устала. – Анна повернулась к следователю, жестко попросила: – Пожалуйста, оставьте меня!
В клубе было прохладно, уютно, комфортно. Официанты элегантно, без натужной старательности обслуживали немногочисленных гостей, появлялись вовремя там, где были нужны, не задерживались в тех случаях, когда гости этого не хотели.
Виктор Сергеевич чувствовал здесь себя расслабленно, непринужденно. Зуслов, наоборот, был напряжен, по-злому сосредоточен.
– В принципе за дочкой Кузьмы в Краснодар мне есть кого послать, – говорил Алексей Иванович. – И задание будет выполнено безупречно. Но не дай бог, не дай бог. В жизни всякое случается… Так стоит ли рисковать репутацией «движения» за месяц до съезда?
– Не стоит, – серьезно ответил Виктор Сергеевич.
– А как решить проблему? Эта сволочь принципиально не дает денег.
– Искать другой путь. Но не похищение ребенка. Представляешь, какой хай поднимется просто в случае проведения операции?! А в случае «не дай бог», как ты выразился?! Тогда выход один – пулю в висок. Как покойный Грязнов.
– Взорвать? Убить?
– А смысл? Деньги еще труднее будет выцарапать – стервятники налетят такой стаей, небо потемнеет.
– Хорошо, что делать?
Виктор Сергеевич отпил минералки.
– Что делать? – повторил. – Все-таки заняться его дочкой.
Зуслов в удивлении смотрел на него.
– Ты же только что сам отверг такой вариант.
– Я хочу его смягчить… Мы девочку похитим и тут же освободим. А за операцию потребуем вознаграждение.
Зуслов с недоверием смотрел на собеседника.
– Что-то очень сложная схема.
– Ничего сложного. Я посылаю своего человека… у меня есть обкатанный парень, профессионал… он делает свое дело. А твои пацаны убирают его, спасая ребенка. На следующий день все газеты выходят вот с такими заголовками:
ПАТРИОТЫ СПАСЛИ ДОЧКУКРУПНЕЙШЕГО БИЗНЕСМЕНА РОССИИ!И деньги получим, и репутацию «движения» поднимем.
Зуслов подумал, кивнул:
– Может, ты, Сергеевич, и прав. Надо думать.
Виктор Сергеевич дотянулся до бутылки с виски, налил себе и собеседнику, с плохо скрываемым интересом спросил:
– Не так давно почти все газеты и телевидение раструбили об убийстве трех людей – двух мужчин и женщины. Их сбросили с электрички. Причем все в один голос обвиняют бритоголовых… Твои ребята, случайно, не имели к этому отношения?
Алексей Иванович утвердительно кивнул:
– Да, с ними расправились скины. Но это парни не из моей структуры. Шальные, так сказать. Таких много сейчас болтается по стране… Я эту шайку разыскал, сейчас работаю с ней.
– Что значит – работаю?
– Облагораживаю. И со временем они будут служить в моей структуре. Ребята хорошие, проверенные… – Зуслов с некоторой догадкой взглянул на Виктора Сергеевича. – А почему тебя заинтересовал этот факт?
– Слишком большой галдеж был поднят – как бы косяк не упал на твою команду.
– Да нет, с командой все в порядке. Чистая…
…Когда Виктор Сергеевич и Зуслов покинули клубный ресторан, один из официантов, убирая посуду и остатки еды, быстро и тренированно сунул руку под стол, отцепил от фанеровки прикрепленного «жучка», сунул в карман.
Секретарша Кузьмичева сразу узнала официанта, когда-то посещавшего ее шефа. Он подошел к ней, показал корочки какого-то документа, и она, кивнув, сразу исчезла за дверью кабинета. Вернулась, жестом предложила войти.
Официант галантно откланялся и исчез за тяжелой дверью.
Сергей тоже узнал его, вышел из-за стола, поздоровался.
– Вчера мои коллеги, – сказал официант, – помня наши с вами добрые отношения, добыли весьма любопытный материал. Он касается лично вас. И вашей семьи.
– У меня нет семьи, – ответил Кузьмичев.
– По моим сведениям, она у вас есть. И материал, находящийся при мне, подтверждает это.
– Сколько?
– Дороже, нежели предыдущий.
– Сколько?
– Десять.
– Десять чего?
– Десять тысяч долларов. Учитывая особую ценность материала.
Сергей встал из-за стола, подошел к посетителю:
– Парень, ты что совсем двинулся? Откуда такие суммы?
– Хорошо, – кивнул тот, – иду на такой эксперимент исключительно из доверия к вам… – Огляделся, поискал что-то глазами. – У вас есть кассетник?
Кузьмичев молча показал на музыкальный центр, тот быстро подошел к нему, достал из кармана кассету.
– Я дам вам прослушать всего лишь один фрагмент, и, убежден, вы предложите сумму, значительно превосходящую названную.
Нажал на клавишу, в кабинете довольно громко зазвучал голос Зуслова:
«В принципе за дочкой Кузьмы в Краснодар мне есть кого послать, и задание будет выполнено безупречно. Но не дай бог, не дай бог… В жизни всякое случается. Так стоит ли рисковать репутацией движения за месяц до съезда?»
Сергей подошел к столу, достал из ящика запечатанную пачку долларов.
– Бо́льшую сумму я предлагать не буду. Но ту, которую запросили вы, можете получить.
– Благодарю. – Официант благодарно поклонился, спрятал деньги во внутренний карман пиджака, достойно и чуть ли не надменно двинулся к выходу. – Всегда к вашим услугам.
В ворота загородного дома корпорации «Час-Инвест» въехал джип с сильно тонированными стеклами, подкатил вплотную к черному ходу. Из машины быстро вынырнул в сопровождении Вована Глеб, и они направились по узкой лестнице наверх.
За закрытой дверью кабинета находились трое – Кузьмичев, Старков и Глеб. Рассказывал Глеб:
– Вот билет на самолет. До Краснодара. Послезавтра я должен вылететь. Из Краснодара на такси я добираюсь вот до этой станицы, здесь все указано. – Он достал листок бумаги с подробным адресом, взглянул на Кузьмичева. – Забираю вашу дочку и скрываюсь с ней в указанном направлении.
– В каком – указанном? – спросил Старков.
– Вот же написано, – ткнул Олег пальцем в бумажку. – На девяносто пятом километре трассы Ростов – Краснодар я пересаживаю девочку в другую машину, и они увозят ее. Куда – сам бог знает.
